Дональд Гамильтон - Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным]
— Вы так умны, Дэйв, — сказала она приятным голосом, — А что случилось с девушкой?
Я посмотрел на нее. Отнюдь не мешало выяснить, какого рода человеком она была в действительности. И мне надоела эта игра. Хотя бы для личного удовлетворения следовало ее немного встряхнуть.
— Сейчас покажу, что с ней случилось, — сказал я тоном, от которого глаза моей дамы широко раскрылись. Взяв из руки Дженни стакан, я поставил его на пол, осторожно поместил рядом свой, повторил: «Вот что с ней случилось» — и грубо прижал Женевьеву к себе.
Она вскрикнула от неожиданности.
— Дэйв, пожалуйста!
Я повалил Дженни на кровать и прижался губами к ее губам. Думаю, мне хотелось проверить, ударится она в панику или нет. На мгновение показалось, что да: секунду-другую я ощущал отчаянное сопротивление, потом услышал, как что-то упало на ковер, и понял, что она просто удерживала меня, пытаясь сбросить туфли. Затем Дженни издала странный тихий торжествующий звук и страстно прижалась ко мне, словно всю жизнь ждала мужчину, который не станет обращаться с ней, как будто она сделана из стекла. Или как будто весь вечер ждала, когда же наконец я совершу тактичную ошибку, облапав ее.
Я чувствовал сквозь рубашку, как ногти Дженни впились мне в кожу. Ее губы были теплыми и с готовностью отозвались на мой несколько грубоватый поцелуй. Я вдруг осознал, что все мои хитроумные планы стремительно теряют свое значение, и даже почти забыл, что я как-никак преданный долгу агент секретной службы, выполняющий важное правительственное задание. Впрочем, я заткнул рот своей совести, указав ей, что меня и не должно волновать происходящее в комнате Дженни. И что от частного шпика, грубого малого по имени Дэйв Клевенджер, ждут как раз такой реакции. Можно даже сказать, что в известном смысле я продолжал выполнять задание.
Секунды (или минуты?) лихорадочных поисков и находок — и вот мы лежим, тяжело дыша, в объятиях друг друга. Момент, возможно, не подходил для шуток, но внезапно я почувствовал, что достаточно хорошо узнал эту женщину и могу рискнуть.
— Вот ваш миг, Дженни.
— Миг?
— Критический момент, — прошептал я ей на ухо, — когда вы можете с достоинством снять чулки и пояс. Не забудьте о достоинстве — его-то я и хочу увидеть.
Дженни, прижавшись ко мне, мягко рассмеялась.
— Одежда, — пробормотала она, — Зачем мы ее носим? Стащите ее с меня, милый. Как шкуру с кролика, как кожу с угря — чулки и все остальное.
— Разве угри носят чулки?
— Довольно глупостей! Раздевайте меня, черт побери! Сами ведь начали, и кто говорил, будто мужчинам это нравится? Дэйв…
— Да?
— Любите вы меня?
— Конечно, нет, — ответил я, — Я вас терпеть не могу. Бог мой, еще болтают о поясе Венеры. Где ключ к этой штуке?
Нас было только двое на всем свете, и мы прерывисто шептали неизвестно что друг другу на ухо, стремясь преодолеть неловкую, но неизбежную паузу между обещанием и исполнением. И тут крыша нашего маленького рая рухнула, пол провалился, стены зашатались, оставив нас уязвленными и незащищенными, — два помятых незнакомца на помятой постели. Я хочу сказать — кто-то постучал в дверь.
— Мама, — произнес снаружи неуверенный голос, — мама, ты там? Мистер Клевенджер, вы не знаете, где моя мама?
Глава 15
Впрочем, все было не так уж плохо, потому что нечто подобное случалось со мной и раньше. Когда-то я и сам был женат, у меня были дети (теперь они растут далеко на Западе с той же матерью, но другим отцом), и я имел возможность узнать, что это такое, когда в самый интимный момент у дверей спальни раздается тонкий детский голосок. Было это, однако, много лет назад, и я, так сказать, потерял в этом смысле родительскую тренировку.
— О черт! — сказал я, привстав на кровати и соображая, закрыта ли дверь или девчонка свалится прямо нам на голову. И тут вещи и события начали как-то выстраиваться у меня в голове, я подумал об одной вполне вероятной возможности и, глубоко вздохнув, мрачно посмотрел на лежащую рядом со мной женщину.
— Мои поздравления. Но какое совпадение! Вы с дочкой сработались на диво! Хотя она все-таки малость перестаралась, а? Пара минут, и, как говорится, все было бы потеряно.
Дженни уставилась на меня. Бледная, встревоженная и, казалось, шокированная моими словами.
— Дэйв, не думаете же вы…
Снова нетерпеливый стук. Я сказал:
— Откликнитесь поскорей. Скажите, что опасность миновала и нет нужды ломать двери.
Дженни села и откинула назад взлохмаченные волосы.
— Секундочку, дорогая! — откликнулась она. Потом быстро повернулась ко мне: — Дэйв, клянусь… О, что толку! — Она оглянулась и сердито крикнула:
— Ради Бога, Пенни! Ты разбудишь весь отель. Дай мне, милочка, хоть немного одеться.
Несмотря на все случившееся, я был слегка удивлен. Наверное, потому, что имею несколько отсталые взгляды на то, что следует и не следует знать детям.
— А вы не боитесь? Вдруг у нее будет травма или еще что-нибудь? — спросил я.
— Вы, по-моему, сами заявили, будто мы с Пенни спланировали все это заранее, — резко возразила Дженни. — Но даже если и нет, неужели вы думаете, что современный подросток не — знает, с какой целью мужчина и женщина ложатся вместе в постель? Чем, по-вашему, мы могли здесь заниматься? Играть в бридж? Дайте платье, пожалуйста! — И когда я встал, мне в спину: — Дэйв…
— Да?
— Вы не правы. Вы это знаете, да? Я ничего подобного не планировала. Я… я и не хочу, чтобы все так закончилось. Если не верите, идите сюда, и пусть она там стоит, барабанит в дверь и надсаживает свои проклятые маленькие легкие.
Я посмотрел на Дженни.
— Вот подлинно материнские чувства.
— Чувство, душегубство! Дэйв, если я и могла бы так поступать с вами, то разве с собой я бы такое проделала? Я словно разваливаюсь на тысячу кусков!
Она прерывисто вздохнула.
— Что ж, надо, наверное, выяснить, в чем дело. У вас не найдется чего-нибудь успокоительного?
— Конечно, найдется. — Когда я снова подошел к кровати, она продолжала сидеть в той же позе, спрятав лицо в ладонях. Услышав мой голос, она подняла голову, взяла таблетку, проглотила ее и запила водой. Вернув мне стакан, она еще раз вздохнула, встала, прицепила на место все застежки и бретельки — словно фермер, защелкивающий подтяжки. Затем проделала все необходимые движения по прилаживанию пояса и чулок и оправила смявшуюся комбинацию.
Поймав платье и блузку, которые я ей бросил, она стала их надевать, в то время как я обертывал вокруг шеи галстук, затягивая его, словно петлю, — это в какой-то мере символизировало мое состояние. Посмотревшись в зеркало, я стер с лица помаду носовым платком.
— Мамочка, ну пожалуйста! — произнес голосок за дверью.
— Дэйв, впустите поскорей это маленькое чудовище, — попросила Дженни.
Выполняя просьбу, я подумал, что у Женевьевы Дриллинг родительские чувства сейчас далеки от своего апогея. Что ж, только в сентиментальных романах все всегда любят детей. В настоящий момент я и сам не был в восторге от девчонки. Тем не менее я ощутил стыд, когда открыл дверь, и Пенни, войдя, увидела возле измятой постели свою мать, взлохмаченную, в незастегнутом платье и распахнутой блузке.
Почему-то все выглядело еще хуже оттого, что на девочке была фланелевая пижама с вышитыми на ней белками в духе Диснея. На вид ей казалось не больше десяти лет, хотя она снова была в бигуди, покрытых голубой сеткой с завязками под подбородком.
Пенни окинула сцену серьезным взглядом, искоса посмотрела на меня, подошла к матери и принялась застегивать ей платье на спине.
— У тебя, мама, дыра на чулке, — указала она ничего не выражающим голосом.
— У меня, милая, дыра в психике, — откликнулась ее мать, — Я только что ее получила, споткнувшись о препятствие под названием Пенни. Что это за важное дело, с которым нельзя подождать, пока я не вернусь в номер?
— О! — встрепенулась Пенни. Оказанный ей прием, казалось, заставил ее забыть, зачем она приходила.
— Это тот человек, мама, — сказала она, осторожно взглянув на меня.
— Продолжай, — приказала Женевьева, — Мистер Клевенджер, как и все секретные службы США, знает о Гансе.
Момент был не очень подходящий, чтобы настаивать на своей невинности в отношении моих связей с официальными властями, и я просто ждал, когда Пенни продолжит.
— Ну, он, как и ожидалось, пришел с инструкциями. Правда, мне можно обо всем этом рассказывать?
Дженни сделала нетерпеливый жест.
— Мистер Клевенджер не простофиля, дорогая. Он уже давно догадался, что я развлекала его… с определенной целью.
Пенни состроила гримасу.
— Ничего себе развлечения! Твоя прическа, мамочка, выглядит как стог сена после урагана. — В ее голосе звучало презрение к неприглядным занятиям взрослых.
